Все заявления о привлечении мигрантов из Северной Кореи к работе в России упираются в юридическую реальность: использовать трудовые ресурсы из КНДР членам ООН запрещено, поэтому пока северокорейцы работают в теневом секторе.

Ранее в рамках Восточного экономического форума во Владивостоке прошла встреча президента России Владимира Путина с лидером КНДР Ким Чен Ыном. Стороны обменялись заявлениями, однако о намерении привлекать рабочую силу из Северной Кореи сказано не было.

Между тем, в августе прошлого года глава ДНР Денис Пушилин заявлял, что строители из Северной Кореи присоединятся к восстановлению Донецкой Народной Республики. Инициативу поддержали и в Минстрое, а вице-премьер России Марат Хуснуллин оценил потребность в трудовых мигрантах из этой страны в 20–50 тысяч человек. На эти сообщения о «светлом будущем», очевидно, и отреагировал Кан Сен Чин, решивший легализовать свой бизнес.

Между тем, официальных трудовых мигрантов в России по-прежнему нет. По данным погранслужбы ФСБ, граждане Северной Кореи пересекают границу РФ, но не по рабочей визе: в первом полугодии 2023 года в нашу страну въехало 370 представителей КНДР, из них 148 — с деловыми целями, 74 — для учёбы.

Наибольшее число северокорейских трудовых мигрантов, прибывших в Россию до принятия резолюции ООН 2017 года, работали в регионах Дальнего Востока, Санкт-Петербурге, Ленинградской области, Москве и Московской области.

Тем не менее, 13 сентября Сергей Лавров сообщил, что Москва и Пекин откажутся от санкций против Северной Кореи. Кроме того, статья 79 Конституции РФ в редакции от 1 июля 2020 года фактически устанавливает приоритет российской Конституции над международным правом.